Путь к жизни - Страница 73

Поскольку главнокомандующий не особо торопился, чтобы добраться до королевской приёмной, им потребовалось около получаса. Там Рисхан кивнул гвардейцу на одно из мягких удобных кресел и скрылся в кабинете Его Величества. Дарсиг огляделся по сторонам, сел на указанное место и притворился дремлющим, кожей ощущая любопытные взгляды ожидавших аудиенции и их желание поболтать.

Последнее не удивляло: слухи о нападении Светлых успели разойтись не только по дворцу. Даже в казармах, куда Вертин заглянул, чтобы переодеться в парадную форму, его пытались расспросить об этом. Отговориться удалось лишь спешкой. Здесь же…

Минут через десять дверь кабинета распахнулась, выпустив взмыленного, но, судя по блеску глаз, довольного казначея, уже второй десяток лет именуемого по новой моде — министром финансов. И тут же раздался голос королевского секретаря:

— Господин капитан, вы можете войти.

Кивком поблагодарив немолодого графа, служившего ещё прежнему монарху, Вертин встал и почти печатая шаг направился на встречу, как он подумал, со своей судьбой.

К удивлению гвардейца, прежде всего ему предложили сесть. Осторожно опустившись на край довольно жёсткого стула для посетителей и поблагодарив за придвинутый кубок с вином, Дарсиг принялся подробно излагать события своего похода. Приходилось то и дело останавливаться и отвечать на уточняющие вопросы, задаваемые августейшими слушателями, так что к тому времени, когда Вертин наконец закончил, кубок давно уже опустел.

Некоторое время в кабинете царила тишина, а потом Его Величество вдруг спросил:

— Скажите, капитан, как вы думаете… Если предложить этому князю службу… Он согласится?

* * *

Место было… странным. Во-первых, сам храм. Выглядящий по-другому, населённый множеством живых, он почему-то напоминал мертвецу родную башню. Во-вторых, кладбище. Его для чего-то огородили со всех сторон. У храма — фигурными железками, дальше — высокой, в полтора Гельдовых роста — стеной из камня. И при всём при том пускали на огороженную территорию кого попало! Зачем тогда было огораживать?

Нет, с теми, кто привозит сюда покойников, всё ясно. А остальные? Приходят, сидят возле могил, что-то говорят… Пытаются мертвецов поднять? Как, интересно, если у большинства ни способностей к магии, ни каких-либо сильных амулетов? Да и учитель говорил, что им придётся не только учиться, но и поднявшуюся нежить упокаивать…

Вообще-то Хасси потом сказал, что эти, которые просто так приходят, они на самом деле не поднимают, они на самом деле разговаривают… Угу, а с кем? Мёртвые кости — это просто мёртвые кости, как с ними говорить? И даже поднятые мёртвые кости не всегда разговаривают. Во всяком случае, те, которых поднимал сам лич, не умели. Или не хотели. Но скорее всего первое. Потому что совсем тупые…

Или это так любовь живых к болтовне проявляется?… Да, надо было тогда одного-двух пойманных оставить, как ещё дома собирался. Сделать так, чтобы не могли говорить, и посмотреть, что с ними дальше будет. Гельд тогда о таком просто не подумал. Да и старшие вряд ли согласились бы. Зато сейчас… Правда, подопытных пока нет, но в городах, как говорят, можно поймать. Причём даже искать не придётся — они сами выскакивают и нападают. И городские старшие сердиться не будут, если таких вот меньше станет. Только… Только как уйти? Учитель, когда узнал, что лич дома часто в воде лежал, приказал и здесь тоже лежать. И не только ночью, но и днём. И пить эту воду. И даже уроки проводил в воде. Ну, в смысле, мертвец в воде, а учитель рядом. Рассказывает про магию, а потом проверяет, как Гельд с упражнением справляется. Он его пока только одно дал — представить простой рисунок и наполнить его Силой. Сказал, что если лич не научится — не сможет магичить, пока не начнёт говорить. А если научится, то… Хм, а все почему-то говорили. И Грибник, и Мясник, и тот старик из форта, и маг в городке. Странно. Гельд хотел спросить, но не получилось — Хасси рядом не было, его правильно разговаривать учат, а жесты учитель плохо понимает. Да, а Вела тоже учат. Но даже не магии, а увеличению способностей. И этой, как её, кон-цен-тар… нет, трации. Кон-цен-трации. Да. Тоже упражнения дают.

А потом учитель принёс особую дощечку, на которой можно царапать палочкой. Чтобы писать. И лич наконец-то смог спросить. И учитель объяснил, что бывают три способа делать заклинания. Или создавать? Не важно. Важно другое: говорить вслух — это самый простой способ. И самый медленный. Второй, говорить про себя, побыстрее. Но учителя его не любят. Потому что если ученик ошибётся, его не поправить. И хорошо, если при этом заклинание просто не получится. Ну а третий — когда надо представить себе рисунок — самый быстрый. Раньше, в древние времена, ему старались научить всех. А теперь учат только некоторых. И потому многие про него теперь не знают.

А ещё учитель иногда приносит кровь…

* * *

С учеником оказалось одновременно и тяжело, и легко. Легко — потому что неживая память впитывала знания, как пересохшая губка — воду. Кроме того, лич не страдал такими пороками, как лень, разгильдяйство, нежелание учиться. Наоборот, всеми силами демонстрировал старательность и внимание. И ещё — явно умел думать. И, судя по задаваемым вопросам, умением этим не гнушался пользоваться. Чего стоила одна только просьба научить его другим языкам. Причём в первую очередь — старым. Тем, книги на которых ещё сохранились.

С другой стороны, Тервиз за прошедшие недели так и не смог разобраться, что же перед ним такое. Или кто такой. Например, кровь на младшего Гельда не действовала. Никак. Сначала Злоглазый подумал, что кровь не та — он брал её на храмовой кухне, когда там резали кур и прочую живность — и попросил братьев поделиться красной жидкостью. Однако и человеческая не произвела на мертвеца ни малейшего впечатления. Лич даже не выказал интереса. Мол, если учитель считает, что так нужно… Следствия у этого обстоятельства были самые разные. Например, что старый друг то ли преднамеренно, то ли по ошибке лишил поднятого этой потребности. Или что единственная сохранившаяся с давних времён книга, описывающая различные виды нежити, мягко говоря, ошибается. Но если она ошибается в одном, значит…