Путь к жизни - Страница 77

Внезапно набравшую обороты дискуссию прервал грозный рык:

— Смир-рно! Что за бардак?! Делать нечего?! Сейчас найду!

Молодые дворяне замерли, господа же гвардейцы, безуспешно попытавшись превратиться в невидимок, вытянулись, подобрав животы и выпучив глаза. Будучи в дурном настроении, Его Высочество Рисхан вполне мог отправить всех присутствующих, исключая разве что короля, мотать круги по дворцовому парку. А то и по главной площади.

— Рис?! — удивлённо обернулся на голос Кирхан. — Ты же в отпуске!

— Да е… я этот отпуск, этот медовый месяц… — не договорив, главнокомандующий махнул рукой ожидавшим в отдалении лакеям и, когда те подбежали, велел принести вина. Затем, обозрев превратившихся в статуи подчинённых, недовольно буркнул: — Вольно. И всё остальное.

— Э-э-э… В каком смысле? — не понял Его Величество.

— В смысле е… — вежливо объяснил старший принц. — И вообще, сам скоро поймёшь. Как только женишься.

Свитские, получив разрешение шевелиться, переглянулись: похоже, семейная жизнь Его Высочества с самого начала пошла как-то не так. Кирхан, тоже успевший додуматься до этой простой вещи, ухватил брата за рукав мундира и потащил вперёд, подальше от лишних ушей.

— Рассказывай! — коротко приказал он, отойдя на пару десятков шагов.

— «Рассказывай!» — передразнил его Рисхан. — Что тебе рассказать? Что у меня теперь не дом, а курятник? Моей дражайшей супруге, видите ли, фрейлины полагаются! Она у меня, видите ли, жена принца!

— И что? — не понял король. — Ты — принц, она — твоя жена. Всё правильно.

— Правильно?! — вскинулся главнокомандующий. — Правильно?! И что в спальню просто так не войти, тоже правильно? Я, видишь ли, предупреждать должен! Фельдегеря отправлять, тьма его задери, с пакетом! За полгода до! Ты это правильным считаешь? А что служанок теперь — плюнуть некуда? А что Тольд, видишь ли, какой-то там салатик не умеет готовить, и поэтому его надо выгнать? А…

Глядя на раскрасневшееся лицо брата и выслушивая его жалобы, Его Величество размышлял о том, что отправится именно в бордель. В конце концов, если и его супруга окажется с таким же характером…

* * *

Весну Мясник ненавидел. И родилась эта ненависть ещё во время обучения. В обители. Где жизнь на монастырских огородах и клумбах начинала кипеть, стоило лишь сойти снегу. И что казалось маленькому Лиртво особенно несправедливым, сажали там не клубнику, малину или ещё что-нибудь вкусное, а какие-то совершенно никому не интересные травки. К тому же горькие.

Конечно, повзрослев, будущий целитель понял, почему их заставляют возиться в только-только оттаявшей земле, но понимание это не добавило ни капли любви ко времени, когда мир начинает просыпаться от зимнего сна.

Вот и теперь, сидя в тяжело нагруженной телеге, Лиртво утыкался носом в высокий меховой воротник тулупа и только фыркал в ответ на подначки неунывающего орка. Зеленошкурый же не оставлял попыток расшевелить приятеля, то и дело вспоминая случаи из своей бродячей жизни. Всё бы ничего, да только каждый второй рассказ начинался словами: «Вот так же весной дело было». Затем следовало подробное описание набухших почек, проклюнувшихся листочков, щебечущих птичек и прочего. А перед глазами Мясника возникали длинные грядки, раскисшие от сырости башмаки, грязная одежда, стирать которую предстояло самому, и красные руки, зудящие от цыпок… И возникало нестерпимое желание послать болтуна куда подальше.

Облегчение наступало, когда встречалась какая-нибудь достопримечательность. Шурраг отвлекался от воспоминаний и принимался рассказывать очередную легенду. Или быль. Вот их Лиртво выслушивал очень внимательно. И не просто выслушивал, а уже сам надоедал орку, выспрашивая подробности. Чаще всего в ответ слышались фырканье, ругань на орочьем и обвинения в занудстве. Иногда — редко — ещё одна легенда, после которой у слушателя появлялись новые вопросы…

Совсем хорошо становилось на стоянках. Быстро сделав все положенные по должности дела и поужинав, целитель отходил в сторонку и занимался магическими тренировками, напрочь отсекая от себя окружающую действительность. Благо поработать было над чем: и те самые силовые жгуты, показанные мертвецом, и парочка новых заклинаний, подкинутых некромантом, и, наконец, довольно странное упражнение, предложенное им же. Именно предложенное: «Как хочешь, — сказал тогда старик. — Тебе решать». Лиртво подумал-подумал, и захотел. Как говорили в обители, учиться можно и у деревенской знахарки. Кстати, одно из показанных Наставником заклинаний оказалось именно лекарским, предназначенным для лечения небольших ран. Мясник знал несколько подобных, но ни одно из них не было устроено так. Та самая знаменитая имперская школа, о которой по эту сторону хребта ходило столько слухов? Наверное. К сожалению, обсудить это с кем-нибудь возможности не имелось. Предупреждение Кераха, высказанное ещё в первом путешествии, вынуждало соблюдать осторожность, а непродолжительность встреч со старым магом заставляла тратить время на что-нибудь более важное, чем простое удовлетворение любопытства.

Кстати о встречах. Несмотря на заклинание защиты ауры, подаренное некромантом ещё в первый раз, Лиртво всё равно чувствовал себя на кладбище не очень уютно. Похоже, дело было не в природной Силе, приобретавшей, проходя через могилы, этакий привкус тлена. Или запах. Или что-то ещё, чего Мясник не мог описать не из-за нехватки слов, из-за невозможности точно определить причину. Дело было в чём-то неизвестном. И оставалось лишь ссылаться на конфликт между Жизнью и Смертью. Всё же целители служили первой, а на кладбищах царила вторая и видеть на своей территории представителей антагониста просто не желала. Косвенно это предположение подтверждалось и отсутствием какого-либо дискомфорта при общении с личем: маг просто воспринимал его, как пациента с тяжёлой формой неизвестной болезни. Всего лишь. А то, что такая болезнь не лечится… Что ж, целители — не боги, они не всемогущи. С этим можно только смириться…